С точки зрения нормальной логики, состряпанная Карлом Марксом "научная теория" коммунизма представляет собой бредовую эклектику, содержащую абракадабру терминов, идей, и методов, взятых у различных философских и экономических школ девятнадцатого века, и некоторых теологических учений прошлого. Русский мыслитель Александр Герцен, хорошо знавший революционную среду времён Карла Маркса, и которого Маркс злобно оплёвывал, говорил об этой "философии", что эта "алгебра революции" является "чисто внешним средством гонять сквозь строй категорий всякую всячину" и называл её "упражнением в логической гимнастике". Он говорил, что "это язык попов науки, язык для верных, и никто из оглашенных его не понимал; к нему надобно было иметь ключ, как к шифрованным письмам. Ключ этот теперь не тайна...". То есть - что вся эта революционная идеология есть просто конспиративный код, которым заговорщики шифруют свои сношения чтобы скрыть свои намерения, завлеч и обмануть простаков, и замаскировать свои действия благовидными объяснениями.
В своей первой редакционной статье в "Rheinische Zeitung" ("Коммунизм и Аусбургская "Allgemine Zeitung" - октябрь 1842 г.), Маркс всячески отвергает упрёки в их приверженности коммунизму: "Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретические обоснования коммунистических идей, ведь на практические опыты, если они будут массовыми, могут ответить пушками, как только они станут опасными; идеи же, которые овладевают нашими мыслями, подчиняют себе наши убеждения... - это угрозы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им". И, явно задавшись целью победить угрозы, подчинив убеждения подходящим демонам, Маркс намечает пути достижения этого в своей следующей статье "К еврейскому вопросу" (осень 1843 г). В этой статье он уже применяет конспиративный код, сложившийся, видимо, в их эмансипирующейся среде (Гесс, Гейне, Оппенгейм, Юнг и им подобные) . В последней части этого писания Маркс, опасаясь откровенно называть вещи своими именами, шифрует свои идеи, прибегая к замене слова "христиане" словом "евреи", и наоборот: евреи там фигурируют как "христиане", так что вроде бы речь формально идёт о борьбе с еврейством (которое Маркс, сам внук раввина, отождествляет с "торгашеством") за христианство (которое Маркс отождествляет с духовностью). Отмечая, что "еврейство" исповедует торгашескую идеологию материального мира ("религию практической потребности"), Маркс указывает рецепт, как сделать "еврея" невозможным: "как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства: торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным... ибо конфликт между чувственным бытием человека и его родовым бытием будет упразднен". Оставалось только дать подобающую схему упразднения предпосылок торгашества, то есть частной собственности.
Суть тут в том, что частная собственность есть взаимоотношения в обществе в отношении некоторого объекта, которые обеспечивают владение и пользование этим объектом лишь по воле некоторого конкретного (частного) члена общества, то есть частная собственность есть обеспечение обществом свободы воли этого лица (собственника) в отношении этого объекта (согласно его положению в обществе). При взаимном соблюдении прав собственности это обеспечивает свободу частных лиц в этом обществе (рабы, например, собственности не имели, а максимальной свободой обладал монарх), и чем больше свободы имеет каждый, тем свободнее всё общество в целом. Как показали ещё классики политической экономии, первым следствием частной собственности является торговля, то есть обмен собственностью с целью улучшить свое состояние с помощью собственности других лиц на взаимовыгодной основе. А ограничение или, тем более, упразднение частной собственности является ущемлением свободы членов общества, и, соответственно - подавлением их развития и существования.
Проблема эмансипирующихся лиц в сословном германском обществе заключалась в том, что таковые, даже специально крестившись в христианство (как Гейне и Маркс), всё равно пребывали на обочине социальных отношений, и горько жаловались (как это часто встречается у Маркса), что в среде немецких "филистёров" (=палестинцев: это другая вокализация ивритского слова "PLSTM"), молодым талантам приходилось бесплодно искать тёплого места в бюрократическом аппарате их государства, основанного на "религии практической потребности", и не желающего вознаграждать великолепные духовные качества таких выдающихся умов. И единственный способ завоевания высот в этой бюргерской среде состоял в уничтожении основы этого "торгашества" - то есть частной собственности, а по сути - свободы членов этого общества.
На самом деле это рецепт из Библии, где в книгах Исуса Навина (9,21-23) и 3 Царств (9,20-22) описывается, как вторгшиеся в Палестину евреи стали гегемонами этой земли сделав её владением бога израиля (Левит 25, 23), и так загнав палестинцев себе в рабство. Но в свете последних достижений философии молодые эмансипанты нашли другого демона для овладения филистерами. Этим демоном стала идея коммунистического упразднения частной собственности, и оставалось лишь внедрить его в головы филистёров.
С этой целью Маркс, его друг и зачинатель социал-сионизма Моисей Гесс, при пособничестве их прозелита Фридриха Энгельса, воспользовались близкими по форме идеями социализма, и подправили их в нужным образом, подрезав и модифицировав их наукообразными концепциями "материалистической философии". Так были
сконструированы "диалектический материализм" и "исторический материализм", провозглашающие неизбежность пролетарской революции для отмены буржуазной собственности при гегемонии пролетариата. А способ осуществления пролетарской революции, даваемый "торией перманентной революции", состоит в организации пролетариями всяких пакостей и неурядиц для подрыва буржуазной власти. Как объяснял Ф.Энгельс в письме Бабелю (от 24.03.1891), "... нам нужен ещё более быстрый ход революции в способах производства, больше машин, больше вытеснения рабочих. больше разорения крестьян и мелких буржуа..." чтобы "произошла революция в головах рабочих масс" и их можно было увлечь в коммунистическую революцию.
Их цели были понятны многим уже в конце XIX века, и в русской революционной среде к марксистам относились с подозрением: достаточно сказать, что Ленин уехал в эмиграцию не столько от преследования полицией, а во многом потому, что опасался расправы над ним рабочих революционеров - после того, как их революционных вожаков арестовали, а Ленин оказался во главе рабочих кружков. Его откровенно считали провокатором, и тогда его вдохновила мысль возглавлять рабочих из-за границы через пролетарскую газету под различными псевдонимами и личинами... Даже сестра Ленина, Анна Ульянова-Елизарова, описывает в своих "Воспоминания об Ильиче", что русские народные революционеры думали о марксистах "что объективизм Маркса прикрывал тут попросту вялость, старческую рассудочность в лучшем смысле, а в худшем - шкурнические интересы". И чтобы реализовать эти интересы, марксисты шли на любые ухищрения, а великий марксист Ульянов-Ленин даже однажды поведал, что "в политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чортом - нужно только быть уверенным, что ты проведешь чорта, а не чорт тебя". Продуктом такого союза является и сама марксистская идеология.
В своих трудах Карл Поппер убедительно показал, что выводы, которые могут быть получены из марксизма, принципиально неопровергаемы: марксизм обладает таким свойством, что любое историческое событие можно представить как осуществленное предсказание, вытекающее из марксизма. А в классической логике известно, что таким свойством обладают все противоречивые утверждения: из такого утверждения может следовать (и таким образом можно "доказать") что угодно: что чёрное - это белое, что 2х2=5 и тому подобное.
Этот метод основан на том, что реальные высказывания могут быть не только истинными или ложными, но и противоречивыми, как например:
я всегда говорю ложь
Здесь, если говорящий всегда говорит ложь, значит и это ложь, то есть он иногда говорит правду. Но если это правда, то он говорит ложь... И так далее, по рекурсии, так что из этого утверждения можно получить и правду, и ложь - в зависимости от того, на каком этапе рекурсии остановиться, то есть по желанию манипулятора.
Противоречивые утверждения не тождественны ложным, но обладают некоторыми их свойствами: в том числе, они сами себя отрицают. Так, утверждение "я всегда говорю правду" само с собой согласуется, то есть само себя утверждает (но может быть и ложным), а "я всегда говорю ложь" само себя отрицает, поэтому оно не может быть истиной, и в этом смысле оно практически ложно (это лукавство, скрытная ложь, которую нельзя выявить непосредственно). Само по себе оно неоднозначно, и его конкретное содержание зависит от обстоятельств. Но реально оно может быть только ложным, так как говорящий может сказать это только когда хотя бы иногда говорит правду (тогда он этим солжёт), если же он действительно всегда говорит ложь, то он не может это сказать, так как это было бы правдой, и утверждая это, он тем самым отрицает своё утверждение. В силу таких свойств тот, кто действует исходя из противоречивых концепций, неизбежно приходит к отрицанию самого себя, что наглядно видно и из всей истории коммунистов.
Если же взять такое противоречивое утверждение само по себе, то путём формально-логических выводов из него можно получать как формальную ложь, так и формальную истину. Суть тут в том, что ложь отрицательна истине непосредственно, а противоречие - опосредованно, через обстоятельства, а формальные логические выводы могут дать чего угодо. И это можно использовать для обмана и манипуляций: таким образом, применяя подходящие логические выводы, из противоречивого утверждения можно получать любые нужные результаты, и так формально "обосновать" какую угодно ложь, необходимую мошеннику для его целей.
Это свойство и положено в основу марксизма, фундаментом которого является утверждение о том, что все явления природы будто бы содержат в себе внутренние противоречия, в разрешении которых и состоит эволюция явлений. То есть природа (и любое её явление), будто бы, противоречит самой себе, и изменяется из противоречия к себе. На самом деле эта концепция вовсе не является научной, так как утверждения научной теории должны формулироваться так, что их можно было бы либо доказать, либо опровергнуть, а догмат о противоречивости явлений нельзя ни доказать ни опровергнуть - в него можно только верить на основе неких заложенных в психику представлений и восприятий. Советские студенты называли марксистские доктрины "диамуть" и "истмуть", и только плевались, горько посмеиваясь, а правящие гегемоны заставляли их зубрить эту дребедень и сдавать по ней экзамены на степень овладения ею сознанием будущего служителя коммунизма. В психиатрии такие взгляды называются бредом (когда человек понимает явления окружающего мира через шоры неких имеющихся в его психике неадэкватных установок), а в христианстве такое называется дьявольским навождением, или одержимостью. Такие явления наблюдаются и при органическом поражении мозга химическими факторами (белая горячка, наркомания) или некоторыми болезнями (энцефалит, менингит и др.), когда в голове чего-то замутится и запутается.
Но марксисты величают свои доктрины "научной теорией", и с умным видом "объясняют" простакам, что их "диалектические противоречия" не сводятся к формально-логическим противоречиям мышления, что они являются внутренними противоречиями явлений природы, и логический закон противоречия к ним не относится, так как они занимаются неким особым "диалектическим мышлением": "в процессе диалектического мышления необходимо не изгонять, не исключать диалектические противоречия, объективно возникающие в процессе мышления, а преодолевать их, разрешать, и тем самым достигать истину" (Андреев, стр.139). Характерный пример такого противоречия дает Ленин в своей статье "Грозящая катастрофа и как с ней бороться":
"Либо быть революционным демократом на деле. Тогда нельзя бояться шагов к социализму.
Либо бояться шагов к социализму...- тогда неминуемо... реакционно-бюрократически подавлять революционно-демократические стремления рабочих и крестьянских масс.
Середины нет.
И в этом основное противоречие нашей революции"
В понятиях марксистской доктрины это "диалектическое противоречие" отражает "диалектику классовой борьбы", а его разрешение состоит в организации коммунизма по Марксу (см. далее). Климент Александрийский, один из отцов христианства и большой знаток философских систем древности, в своём энциклопедическом труде "Строматы" пишет, что у древнегреческих философов понятие "диалектика" выражало умение выявлять сущность явлений, то есть то, что сейчас называют логическим анализом. Марксисты же, по своей сущности, прибегают тут к воровству и подмене понятий, называя диалектикой свою систему объяснения явлений угодным им образом.
Свою "истинность" марксисты объясняют тем, что их "диалектические противоречия" выражают собственную противоречивость явлений природы, как, в особо любимом ими примере - рассматриваемом в физике "дуализме
волна-частица", выражающем проявление у фундаментальных частиц материи противоположных свойств частицы и волны (то есть дискретности и непрерывности). Но на самом деле это "противоречие" - вовсе не противоречие в природе, и даже не противоречие в мышлении, а просто следствие примитивности применяемого в данном случае понятийного и математического аппарата описания микромира, не способного построить адэкватную модель таких явлений, и поэтому вынужденного оперировать доступными ему концепциями, не всегда согласующимися друг с другом. Это подобно описанному в древней индийской философской притче, когда трое слепых попросили познакомить их со слоном, а потом стали спорить: первый, щупавший хобот, говорил, что слон - это вроде змеи, другой, оказавшися у хвоста, возражал, что слон - это вроде верёвки, а третий, оказавшийся у ноги, настаивал, что слон похож на колонну. Как в этом примере триализм слона является проявлением несовершенства органов мировосприятия у слепцов, так и противоречия в теориях являются просто свойством несовершенства их представлений, не способных выразить реальную структуру объектов.
Таким образом, "диалектические противоречия", которыми кичится доктрина марксистов, является, по сути, их признанием в принципиальной неспособности адэкватно мыслить и описывать природу (см. выше), что они вынуждены постоянно исправлять с помощью любимой ими процедуры "разрешения противоречий". И чтобы это "разрешение" давало приемлемые результаты, они торжественно провозглашают своим главным принципом примитивную мысль о том, что практика является основным критерием истины, что было известно ещё со времён Платона, Аристотеля и Архимеда, и что опять же показывает реальную импотентность их "научной теории". Ведь, как многократно показано, их доктрина позволяет получать какие угодно предсказания, то есть - ничего конкретного. Это просто система мельтешения наукообразными словами и терминами, позволяющая получить на выходе желаемые словосочетания.
Беря за основу такую "научную" модель природы, марксисты, конечно же, запросто получают все нужные им выводы. Например, Ленин легко доказывает, что свобода - это "осознанная необходимость", а метод борьбы с бюрократизмом по Марксу, изложенный Лениным в его фундаментальном труде "Государство и революция", таков: "переход немедленный к тому, чтобы все выполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились "бюрократами" и чтобы поэтому никто не мог стать бюрократом". Так марксисты "доказывают", что при коммунизме не будет бюрократии... Характерно, что уже через 6 месяцев после переворота, 8 мая 1918 года, Ленин издал "Декрет СНК о борьбе со взяточничеством" и бюрократизмом, и борьба с бюрократизмом была любимым приёмом большевиков. Например, Ленин настоятельно директировал всем тщательно протоколировать и оформлять концелярно каждое решение и действие, а потом требовал прекратить "волокиту", применяя угодные ему санкции к неугодным бюрократам (это называлось "учёт и контроль"). А Свердлов применял в Совете такой метод убеждения: приходил в нужную комиссию с готовым текстом нужного постановления, раздавал этот текст членам комиссии, и затевал бурное обсуждение проблемы с пустым критиканством и обстукциями оппонентов. А когда всем это надоедало, начинал тропить с решением, говоря, что "Ильичу срочно требуется ваша резолюция" и "давайте без бюрократизма". И подгоняемые им члены комиссии (в большинстве - малограмотные работяги), завороженные его настырностью, почти не глядя, покорно подписывали навязанное Свердловым постановление. Так реализовался провозглашонный коммунистами пролетарский демократический централизм.
Самое принципиальное противоречие марксизма состоит в том, что, с одной стороны, согласно его главной доктрине атеистического материализма, "бытиё определяет сознание" (то есть: чтобы изменить общественные отношения, нужно менять материальные аспекты бытия), а с другой стороны, применяя свой псевдонаучный метод, марксисты "обосновывают", что бытиё нужно менять, сперва изменив сознание общества (в их терминах - общественные отношения: захватить власть и установить свои представления и гегемонию). Это противоречие проявляется в том, что пролетарии, вместо того, чтобы строить коммуны и киббуцы (чего им не запрещали и во времена Маркса), и создавать материальное благополучие, показывая всем преимущества коммунистического труда (и тем изменяя общественные отношения), на самом деле плюют на свои сентенции, и стремятся в первую очередь захватить власть и систему распределения материальных благ, чтобы перераспределять эти блага как им нравится (а именно: чтобы их киббуцы, совхозы, и прочее содержались за счёт общества). Сущность предлагаемой ими системы состоит в том, что люди должны работать, а пролетарские гегемоны будут собирать и распределять созданные ими блага согласно своим марксистским понятиям справедливости как реализации пролетарских "классовых" интересов. Таким образом, вся коммунистическая система является не чем иным, как системой воровства общественного достояниия и паразитирования в общественной среде посредством специально организованных коммунистических структур. И по сути, эта система с её демоцентризмом представляет собой воровскую шайку вроде команды пиратов, где воры и бандиты выбирают себе капитаном самого хитрого и изощрённого мошенника, и старательно выполняют его команды - пока он организует и обеспечивает осуществление их интересов. Сталин (явно на основе поучений Ленина, который черпал понятия непосредственно у основателей марксизма) откровенно говорил, что их партия коммунистов подобна рыцарскому ордену меченосцев (каковой был организован в 1202 г католическими папистами для захвата славянских земель и покорения православных народов). Эти "духовные" ордена и их идеология сформировались в Палестине во времена крестовых походов, когда западные феодалы захватили Иерусалим и приобщились там к его мистическим тайнам. Характерным примером такой структуры являются всем известные Тамплиеры: эти монахорыцари путём мошеннических махинаций приобрели большое влияние и мнимый авторитет, и тоже имели свою конспиративную доктрину (которая, как потом разоблачили, состояла в поклонении Сатане под его разными конспиративными личинами), и эта доктрина фиктивным фарисейским благочестием обосновывала их деятельность. Такой же фарисейской доктриной является и марксисткая "научная теория". Ведь, откровенно говоря, что организует комедию, "чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым", и беря исходным пунктом решительное упразднение религии, Маркс построил даже не отрицание, а профанацию, пародию на теократию, низводящую духовное в материальное, Бога - в их абстрактное пролетарское Государство, его священников - в пролетарских чиновников, а людей - в пасомое ими стадо, которое они жрут и стригут. А в результате получился бред противоречия, имитирующий научную концепцию социалистического общества. И по своей сути коммунистическая "научная теория" Маркса есть не что иное, как конспиративная идеология международной инфернальной корпорации интернациональных мошенников, обеспечивающая маскировку и "обоснование" их паразитирования.
Библиография:
Маркс Карл,"К еврейскому вопросу".
Маркс Карл, "Немецкая идеология".
Маркс Карл, Энгельс Фридрих, "Манифест коммунистической партии".
Маркс Карл, "К критике гегелевской философии права. Введение"
Маркс Карл, "К критике гегелевской философии права".
Герцен А., "Былое и думы", часть четвертая, глава XXV.
Ленин В.И., Полное Собрание Сочинений, 5 издание, т.8, с.410.
Свинцов В.И.,"Логика", М, Высшая Школа, 1987, раздел "Закон противоречия и закон исключенного третьего", с.131-147.
Андреев И.Д.,"Проблемы логики и методологии познания", М, Наука, 1977, глава "Закон исключённого третьего".
Стругацкие Аркадий и Борис, "Улитка на склоне", М, ЭКСМ, 1997.
Маркс Карл, Юношеские стихотворения, "Скрипач".
Гейне Генрих,"Бродячие крысы","В их поцелуях крылся путь к изменам", "Лютеция".
Гончар В.А.,"Партийцы сделали меня сумасшедшим за то, что я не хотел воровать вместе с ними", ж."Столица",1991,№14,стр.13
Книга Еноха 19,93
|
